Галина Ярыгина: «Важно сохранить дом Круминга для потомков»

Предприниматель Галина Ярыгина с 2014 года возглавляет группу частных инвесторов, которые ведут реставрацию интересного подмосковного памятника архитектуры – дома Николая Августовича Круминга в Люберцах. Красивый деревянный особняк, в котором жил управляющий завода сельскохозяйственного машиностроения еще до революции, в последние годы был заброшен и постепенно разрушался. Благодаря губернаторской программе «Усадьбы Подмосковья» и инициативе Галины Викторовны памятник стал восстанавливаться и в ближайшем будущем может стать заметным украшением города Люберцы.

–Расскажите, чем замечателен дом Круминга в Люберцах?

– Дом был построен в 1902 году, а его знаменитый владелец Николай Августович Круминг – управляющий заводом по производству сельскохозяйственной техники – приехал в Люберцы в 1911 году. Благодаря этому заводу, можно сказать, появился город Люберцы, ведь фабрика стала, как мы бы сейчас сказали, градообразующим предприятием. До постройки завода здесь была обычная деревня. Дом был необычен для русского зодчества начала двадцатого века. Деревянные дома в то время было принято богато украшать резными многоуровневыми наличниками и другими сложными элементами, а здесь все было сделано просто и строго. Наверное, сказался северный менталитет владельца. Круминг был прибалтийским немцем. Тем не менее, хотя резные украшения над окнами просты, среди них нет одинаковых: каждая деталь индивидуальна и отличается от остальных.

Крумингу предоставили от завода, куда он был назначен управляющим, обычный одноэтажный дом с холодной мансардой, а потом он его расширил, а также пристроил двухэтажный лестничный объем к главному фасаду здания. Интересно, что при строительстве Круминг использовал механическое оборудование. Если русские умельцы в то время еще делали всю работу «на коленке» и вручную, то у истинного немца Круминга уже применялся фрезер и прочие станки. Ему нравилось, что дом отстраивался по последним технологиям и с применением станков. В доме имелся водопровод и другие коммуникации.

Круминг придумал сложную систему отопления, которую мы не стали полностью восстанавливать, потому что это было бы очень трудоемко, но сохранили ее элементы. В подвале дома стояла печь, от которой по всему зданию через специальные воздуховоды тепло подавалось во все помещения. В специальном месте находилось приспособление, с помощью которого, потянув за веревочку, можно было во всем доме открыть отверстия воздуховодов, после чего тепло поступало в комнаты. Круминг сам придумал такую хитрую систему, а россияне такого чуда не ведали. Не знаю, правда, насколько такой метод отопления был эффективен в наши крепкие морозы.

–Как получилось, что вы, будучи предпринимателем, занялись реставрацией памятника архитектуры?

– Это стало возможно благодаря программе «Усадьбы Подмосковья». В Европе раньше было много пустующих памятников, на реставрацию которых не хватало государственных средств. Там ввели систему, по которой государство стало сдавать памятники в аренду, при условии, что арендаторы восстановят их за свой счет. Правительство Московской области переняло западный опыт, и губернатор ввел подобную систему в Подмосковье, где большое количество памятников архитектуры находится в плачевном состоянии. Было решено сделать так: арендатор восстанавливает памятник, а, когда реставрация будет закончена, сможет получить его в аренду по льготной цене. Совместно с Министерством культуры был собран материал о памятниках, а потом проведены тендеры. В случае с особняком Круминга тендер выиграли мы.

–А было много претендентов?

– Нет, кроме нас был только один претендент. Вообще частные инвесторы, решившие восстанавливать памятник архитектуры, наверное, должны преследовать какие-то высокие цели, потому что коммерческий успех здесь сомнителен. Наш проект по реставрации дома Круминга является большим и многомиллионным. В одиночку здесь не справиться, поэтому мы представляем группу частных инвесторов.

–Что побудило вас участвовать в тендере? Идея восстановления памятника?

– Да, сама идея восстановления памятника. Однако, как предприниматель, я не могу вкладывать огромные деньги в проект только потому, что мне понравился этот домик. Все, конечно, имеет какую-то коммерческую подоснову. В то же время, нам важно, чтобы дом Круминга сохранился для наших потомков. Затея была не в том, чтобы получить красивый дом, а в том, чтобы у наших потомков осталось представление, что мы были людьми культурными. В дальнейшем этот особняк будет использоваться обязательно с учетом социальных и культурных задач.

–В каком состоянии вам достался дом Круминга?

– До последнего времени дом находился в хорошем состоянии, но в 2007 году завод, к которому относилось историческое здание, перестал существовать, и городская администрация сняла старинный особняк с баланса. За короткий срок постройка обветшала. Многие годы дом поддерживал в сохранности замечательный энтузиаст-фронтовик Михаил Изместьев, который на личных началах организовал в нем музей завода. У него была великолепнейшая коллекция фотографий и огромная подшивка газет, где были собраны упоминания о доме за всю его историю. На редких фотографиях можно было увидеть царскую семью на фоне особняка Круминга, когда царь приезжал в Люберцы по случаю открытия больницы. До последнего времени сохранялась мебель, которой пользовался сам Круминг, и на которой спал Ленин, когда приезжал сюда поохотиться на лис.

Как я уже говорила, десять лет назад из-за отсутствия финансирования памятник решили снять с баланса. В доме отключили отопление и, как только его перестали отапливать зимой, он стал разваливаться. Когда дом отапливался изнутри, он был как яйцо в своей скорлупе, но стоило отключить отопление, и дерево стало напитываться влагой, начала протекать крыша, где-то что-то начало гнить, и, в итоге, особняк серьезно обветшал. В таком состоянии мы увидели дом, когда выиграли тендер.

В период запустения из особняка пропала вся мебель и все старые предметы. Когда мы сюда пришли, нам уже достались голые стены и заваленный мусором пол. Надо отдать должное женщине из земельного комитета при администрации города Люберцы, на чьем попечении был дом, пока он оставался ничейным. Она не забывала про особняк и регулярно выгоняла из него бомжей, а также заколачивала окна и двери. Большая ее заслуга в том, что в доме не произошло пожара. Вещи уберечь не удалось, но дом сохранился.

–Вы сразу приступили к реставрациипосле победы в конкурсе?

– Да, мы сразу взялись за восстановление дома. За сто лет реставрация здесь не проводилась ни разу. Реставрация отличается от капитального ремонта, прежде всего, тем, что последующие реставраторы через сто лет должны увидеть после нас то, как выглядел и был устроен дом в самом начале. Мы используем те материалы, которые были в ходу сто лет назад и следуем тем технологиям строительства, которые применялись в прошлом. Мы стараемся все привести в соответствие с эпохой. Здесь нельзя просто купить современный материал на рынке и что-то быстро «состряпать».

Мы все делаем своими руками, то есть берем оригинал и смотрим, какие связки были у зодчих в те года, повторяем утраченные элементы, делаем копии, а что-то новое добавляем по минимуму. Есть, конечно, инженерные просчеты, допущенные сто лет назад, которые мы не повторяем. Например, сейчас мы укрепляли основание двухэтажной пристройки для лестницы и делали фундамент согласно современной технологии, потому что столетний фундамент рассыпался, и вся пристройка накренилась. Такие моменты мы, конечно, усовершенствуем, а все, что касается дерева, оставляем таким же, как было сто лет назад. По этой причине работа получается дорогостоящей и продолжительной. Проще и дешевле было бы все сломать и поставить точную копию особняка, однако это была бы уже не реставрация.

Министерство культуры очень заинтересовалось нашим проектом, потому что у них не хватало финансирования на памятники архитектуры, и сотрудники министерства постоянно находились в расстроенных чувствах, видя, как ветшают эти памятники. Большинство из этих людей по-настоящему болеют за культурное наследие. Наш непосредственный куратор тридцать лет проработала в реставрации, она не просто чиновник. Когда появилась возможность привлекать частных инвесторов, в министерстве очень обрадовались и стали помогать нам. Глава городской администрации также очень лояльно к нам относится. Не скажу, что проявляет интерес, но никакими лишними хлопотами не обременяет.

–С какими сложностями вы столкнулись в работе по восстановлению дома Круминга?

– Первый год процесс работы у нас сильно тормозился из-за того, что мы не совсем сами понимали специфику реставрации. Второй год был более продуктивным, потому что мы осознали, что реставрация – это не строительство. Сначала мы думали руководить работой строителей со стороны: приехали, дали задание, а потом приняли работу, но так ничего не получалось. Кроме того, трудно подобрать людей. Даже людям с большим опытом бывает непросто перестроиться с, условно говоря, «евроремонта» на реставрацию.

Сейчас строителем себя называет почти каждый, кто остался без работы. Раньше человек был программистом, водителем, кем угодно, а потом пошел на стройку. Может быть, он отремонтировал одну-две квартиры, и поэтому считает себя строителем с опытом работы. Трудно найти и собрать хорошую команду. Зарплаты у нас не очень высокие, поэтому мы ищем строителей, которые бы душой болели за этот проект. Многим, действительно, интересно получить необычный опыт. Среди строителей есть люди, которые работают исключительно за деньги, а есть натуры творческие. Деньги, конечно, важны, но интересно также делать что-то новое, а не просто прибивать одни и те же дешевые наличники с утра до вечера.

Когда к нам приходят молодые люди, они понимают, что делают что-то важное. Этот дом не сломают, он будет стоять и через сто, и через двести лет, ведь он все-таки находится под охраной государства. Многим интересно освоить технологии, которые применялись раньше. Мы не можем принимать профессионалов в штат, но на отдельных заданиях у нас работают настоящие мастера. Например, приезжал прекрасный кровельщик, которые делал удивительные вещи из металла, а ведь работа с металлом очень ответственная. Еще одной такой приглашенной «звездой» был плотник Владимир Васильевич. Был случай, когда никто не мог понять устройство старинного замка. Владимир Васильевич вырос в деревне, где и сто лет назад в каждом доме делали замки таким же образом, как в доме Круминга. Он знал загадочное для всех устройство с детства.

–На какой стадии находится процесс реставрации дома сегодня?

– Вроде бы уже все идет к завершению. Осталось всего понемногу, но мы уже вышли на финишную прямую. Мы переделали планировку внутри, но не меняли основные стены и перекрытия. Кстати, цвета подбирали нам очень хорошие архитекторы. Они смотрели по архивам, а также ездили изучать сохранившиеся дома той же эпохи, чтобы подобрать для особняка Круминга соответствующие его времени цвета. Наш современный глаз после плазменных телевизоров, где трава ярче и сочнее, чем на самом деле, имеет совсем другое восприятие, чем сто лет назад. Задача наших помощников-архитекторов заключалась в том, чтобы подобрать палитру красок того времени.