Обсерватория Якова Брюса в Глинках

Усадьба Глинки или Глинково, расположенная примерно в трех километрах от станции Монино, была построена при сподвижнике царя Петра I Якове Вилимовиче Брюсе. Главной достопримечательностью усадьбы считается здание обсерватории, переделанное при наследниках ученого в жилой дом. Это сооружение было возведено после 1726 года, когда Брюс окончательно поселился в своем имении, и считается одним из старейших сохранившихся усадебных домов в Подмосковье.

Земля у слияния рек Вори и Клязьмы

История Глинково с самого начала была связана с иностранцами, которые стали активно участвовать в политической жизни страны в царствования Петра Великого. Еще до постройки усадьбы у слияния рек Клязьмы и Вори немецкий торговец Елизар Избрант основал здесь свои оружейные и пороховые заводы. В 1710 году Глинки были пожалованы свояку Лефорта английскому коммерсанту Андрею Стельсу. Последний умер спустя два года после вступление во владение поместьем, а его вдова почти сразу же уехала в Лондон. В 1717 году она продала Глинки князю Алексею Григорьевичу Долгорукову. Эта купчая была совершена с рядом юридических нарушений, поэтому князь Долгоруков не столько владел землей, сколько судился за это право. Спустя десять лет тяжб князь решил перепродать имение шотландцу по крови Якову Вилимовичу Брюсу. Этот государственный человек и одаренный ученый возвел на своей подмосковной земле первоклассно оборудованную обсерваторию.

Вот как описывает обсерваторию Брюса Сергей Александрович Торопов в книге «Подмосковные усадьбы»: «Архитектура глинковского дворца интимна и в то же время торжественна, а декоративные детали ее очень своеобразны по формам. Два двухоконные выступа связаны поверху пышной колонной лоджией, а понизу – рустованной аркадой лоджии-входа». Эти открытые лоджии были очень удобны для астрономических наблюдений. Вполне возможно, что проект обсерватории был создан самим хозяином усадьбы.

Особенностью постройки являются загадочные резные скоморошьи маски, помещенные на внешних стенах дома. На стенах первого этажа насчитывается пятьдесят семь различных каменных масок. Существовало мнение, что каждая маска имела портретное сходство с реальными людьми – вельможами времен Брюса. Так или иначе, маски действительно не похожи одна на другую. Эти странные лики наводили суеверный страх на окрестных жителей. Немудрено было сделать вывод, что знатный иноплеменник дружит с нечистой силой.

«Колдун на Сухаревой башне»

Яков Виллимович Брюс – генерал-фельдцейхмейстер, президент петровских Берг- и Мануфактур-коллегий – был талантливым инженером, ученым и дипломатом. Он родился в России, но происходил из древнего шотландского рода. Свою первую обсерваторию Брюс соорудил еще в 1700-м году, когда Петр поручил ему учредить «Навигацкую школу» в здании Сухаревской башни в Москве. Одно из самых высоких зданий тогдашней Москвы как нельзя лучше подходило для наблюдений за звездами.

В народе Яков Брюс прослыл великим чернокнижником. Молва гласила, что в помещениях Сухаревой башни проходили тайные заседания «общества Нептунова», в которых участвовали помимо Брюса Лефорт, Феофан Прокопович, Апраксин, Меншиков, Шереметев и сам царь. Цель этой «тайной думы», похожей чем-то на масонское сообщество, до конца непонятна, но народная молва утверждала, что в башне хранилась заложенная в стену и заколоченная алтынными гвоздями черная книга, которую стерегли двенадцать духов. В своей «сухаревской» лаборатории Брюс якобы занимался составлением эликсира вечной жизни. Согласно легенде перед смертью Брюс отдал склянку с живой водой камердинеру и велел поливать ей свой труп. Когда слуга стал исполнять повеление, усопший начал шевелиться. Испугавшись, камердинер выронил склянку на пол и разбил, а Брюс так и остался мертвым.

Бытовали и другие небылицы, связанные с «колдуном» Брюсом. Согласно одной из таких басен ученый шотландец волшебством мог замораживать воду прудов в своем имении в Глинках и предлагал гостям в летнюю жару кататься на коньках. Другие рассказывали, будто в глинковском парке была беседка с «самопроизвольно играющей музыкой», а все постройки соединяла сложная система подземных ходов. Эти и многие другие истории, соединившиеся в народном сознании с образом Брюса, нашли отражение и у Александра Сергеевича Пушкина в его романе «Арап Петра Великого». Там Яков Брюс был назван «русским Фаустом».

Понятно, что связь ученого с колдовством была как минимум сильно преувеличена. Брюс был иностранного происхождения, занимался непонятными простым людям науками и содержал в своей библиотеке в Глинках более полутора тысяч томов книг на четырнадцати разных языках. Все это было диковинкой для России времен петровских преобразований. Засилье иностранцев вселяло к ним неприязнь у простого народа, а книги на непонятных языках могли счесть за «чернокнижие и тарабарскую грамоту». Помимо обсерватории Брюс построил в Глинках также химическую лабораторию. Это могло еще раз убедить местных крестьян, что знатный барин занимается гаданием и волшебством. Не исключено, что ярлык «колдуна» впервые примерили на Брюса представители семей и родов казненных стрельцов. Возможно, это был голос родовой мести, желающий очернить и царя, и его приближенных.

Чернокнижник или астроном?

Здание химической лаборатории в усадьбе Глинки некоторые исследователи действительно называли возможным помещением для тайных собраний, хотя в качестве доказательства приводили лишь деление помещения на три зала, подобное некоторым ложам масонов. Исследователь биографии Брюса Александр Николаевич Филимон утверждал, что нет ни одного достоверного исторического свидетельства, которое бы подтверждало занятия Брюса астрологией, предсказаниями или алхимией. «Нептуново общество», по его мнению, было не более чем очередным «шутовским» увеселением, которое придумал молодой царь Петр.

В 1735 году загадочный Яков Брюс скончался в своей подмосковной усадьбе. В описи его вещей, сделанной вскоре после смерти владельца поместья, значились ящики с более чем сотней стекол от разных зрительных труб, всевозможные объективы, окуляры, зеркала и прочие детали от астрономических инструментов. Были также найдены многочисленные глобусы, солнечные часы различных конструкций, астролябии и тому подобное. Оснащение глинковской обсерватории было столь хорошим с технической точки зрения, что обсерватория при Санкт-Петербургской академии наук, куда перевезли все оборудование после смерти Брюса, еще долгое время пользовалась этими оптическими приборами.

Брюс и сам изготавливал необходимые оптические детали, в Эрмитаже и сегодня хранится металлическое зеркало для телескопа, сделанное ученым собственноручно. Едва ли все это серьезное техническое оснащение было необходимо Брюсу для астрологии и чернокнижия. Все говорит о том, что он занимался строго научными наблюдениями, а если и интересовался мистикой, то это было для него второстепенным вопросом.